В дверь постучались. Гранд-мастер вздрогнул и мельком глянул на часы, стоящие в углу комнаты - оказалось, он погрузился в воспоминания всего на несколько минут, но тем не менее, свет в кабинете успел сильно потускнеть, да и ощущения были такие, будто он отсутствовал около часа. Стук повторился, на этот раз настойчивей, и эта напористость заставила Вустера нахмуриться - кого это нелегкая принесла, да и еще настолько рано утром? Он выяснил это слишком уж скоро, потому что незваный гость постучался снова, и на этот раз не стал дожидаться, пока кто-то ответит... Дверь тихо приоткрылась, и в кабинет осторожно проник молодой человек.

- Мистер Вустер? - он прикрыл за собой дверь и совершенно бесшумно прошел почти до самого стола старого волшебника, а его глаза, видимо, еще не привыкли к темноте, - Мистер Вустер, вы спите?

Бертрам тяжело вздохнул, понимая, что от такой настойчивости ему никуда не сбежать, и одной рукой поправил растрепавшиеся седые волосы; второй рукой в то же самое время он достал свою палочку и одним широким взмахом заставил все светильники ярко засветить.

- Нет, Купер. Я не сплю. - старик положил палочку перед собой на стол и на один миг опустил взгляд, машинально проверяя, ровно ли она теперь лежит. Это небольшое пристрастие к порядку было у Берти всю его жизнь, и он свято верил, что во многом благодаря ему он достиг всего того, что умел и имел в этой жизни. - Я не сплю, хотя в такое время это было бы абсолютно нормальным. - он снова вздохнул и потянулся за лежащим на столе серебряным портсигаром с гравировкой, и теперь заметил в руках у своего помощника папку с какими-то бумагами, - Что у тебя?

- О, вам это понравится, мистер Вустер. - молодой человек улыбался, но не спешил выкладывать свои бумажки перед старым волшебником. Первым делом подойдя к столу, он взял лежащую рядом с портсигаром зажигалку, зажег и поднес к сигарете старика, с интересом наблюдающего за ним из-под нахмуренных седеющих бровей. Затем Купер поставил перед Берти пепельницу, и только потом встал у противоположного конца стола и раскрыл перед собой папку. Гранд-мастер с нетерпением наблюдал за тем, как он открыл папку и принялся раскладывать на ней лежавшие в ней колдографии; наблюдал терпеливо, но интерес все же сказывался - он слегка вытянулся в кресле, будто пытаясь заглянуть в папку через весь свой широкий стол, но не увидел ровным счетом ничего.

- Итааак? - не выдержал все же Вустер, всего за пару секунд прежде чем его помощник развернул папку и толкнул ее к нему. Документы с тихим шелестом проскользили по гладкой столешнице и остановились под носом у старика, чьи губы слегка дернулись в улыбке. Но стоило ему увидеть, что ему принесли, даже этот намек на улыбку исчез с его лица. Он слегка поморщился от отвращения и поднял взгляд обратно на Купера. Берти пустил папку в обратный путь к парню, который уже снова обходил стол, - Что это за чертовщина?

- Это он, верно? - молодой человек говорил увлеченно, он снова взял в руки папку и, подойдя к Вустеру, положил ее снова перед ним. Старый волшебник откинулся на спинку кресла, лишь бы только не смотреть на колдографии, не сводил взгляда со своего молодого помощника, который как ни в чем не бывало подливал в его чашку горячий чая из пузатого заварочного чайника, - Вы говорили, что он вырезает свои инициалы на жертвах, особенно тех, кого решает оставить в живых. Он снова убивает. И он здесь, в Италии.

Эшли Купер двумя пальцами ткнул одну из колдографий, и Бертрам нехотя опустил взгляд, чтобы увидеть изображение одной из жертв - молодой мужчина, судя по виду - волшебник, лежал на мокрой брусчатке, между камнями которой текли ручейки крови; его одежда была искромсана, а на коже то тут, то там краснели отметины в виде размашистых букв «FF». Таких изображений перед ним было около десятка, а сколько подобных он видел за свою жизнь вообще было сложно пересчитать, но теперь Вустер лишь стиснул зубы. Ведь то, на что указывал ему молодой помощник - Пьяцца-дель-Плебишито - центральная площадь Неаполя, действительно говорило о том, что он рядом.

- Он никогда и не переставал убивать, Эшли. - зажав сигарету между губами, он поднялся и оперся кулаками о стол, нависнув над разбросанными фотографиями, - Когда их нашли?

Надежда - это странная штука. Она зарождается в глубине наших душ быстро, так что мы не успеваем хоть как-то отреагировать, вот и Берти, старый добрый Берти, не смог ничего с этим поделать. Желание поймать этого убийцу, его бывшего ученика, было таким сильным, что когда-то именно оно привело его в инквизицию. А стремление избавить мир от таких людей и подтолкнуло его к вершине, к тому самому месту, где он теперь находился.

- Вчера вечером.

Видимо молодому магу этот срок не показался долгим, и он произнес свои слова таким тоном, будто убийца еще не успел даже отойти от своих жертв. Но его более опытный коллега знал лучше... и иногда надежду можно убить еще быстрее, чем она зарождается. Старик вздохнул и прикрыл глаза... слишком глупо было взять и поверить, что ему вдруг так повезет, что в один день ему достанутся и Альбус Дамблдор, и Фабрисьен ле Фэй.

- Как всегда, - сухо произнес волшебник и, выпрямившись, отошел к окну, - Слишком поздно. Он никогда их не прячет, но все равно - стоит нам найти жертв, стоит оказаться рядом... Фабрисьен уже далеко.

Бертрам вздохнул и сцепил руки за спиной, глядя куда-то вдаль. Над Венецией поднималось солнце...

- Но мистер Вустер! - теперь Купер звучал практически обиженно, но Берти не обращал на это внимания. Молодой маг ведь знал, как поимка этого преступника важна для старика, он старался, и даже достиг каких-то результатов, он имел полное право на легкое разочарование, - Как вы можете опускать руки сейчас, когда он так близко? Вы же не знаете, какие дела его привели в Неаполь, быть может он так и задержится. - гранд-мастер снова стиснул зубы и поморщился, но его помощник этого не видел и потому продолжал, - По крайней мере позвольте мне с Юджином проверить, мы можем что-то и найти!

- Ни в коем случае. - резко ответил он, лишь слегка повернув голову к молодому человеку, - Вы двое ни в коем случае не приблизитесь к этому делу. Еще не хватало, чтобы ваши фотографии появились в газетах с подобными отметинами. Вы слишком... - старик запоздало кивнул в сторону колдографий и задумался, подыскивая верное слово, которое выдал в итоге совсем тихо, будто бы не желал, чтобы Купер его услышал, - ...редки.

- Так чего нам бояться, если вы так уверены в том, что Фабрисьена уже нет в Неаполе?

Бертрам вздрогнул. Голос будто бы принадлежал Эшли, но звучал тише, и интонация - холодная и ровная, практически лишенная всяческих эмоций, выдала Юджина с головой. Вустер резко обернулся и увидел его у двери - второго из двойников, полную копию Эшли Купера по внешности, но более строго одетого и хмурого

- Но стоило нам найти жертв, стоило нам оказаться рядом, Фабрисьен уже был где-то далеко... - он поднялся, будто бы для убедительности собственных слов возвысившись, и

У каждого свое понимание удачи... кто-то считает себя удачливым, выбрав из упаковки Берти Боттс только действительно вкусные, кто-то - когда ему удается подняться на самый верхний этаж Хогвартса и ни разу не провалиться через исчезающую ступеньку. В то же время, одновременно с людьми, которые благодарят судьбу за то, что им удалось благополучно добраться с работы до дома, существуют и те, для кого удача - это наткнуться на драконью кладку, охраняемую дикой венгерской хвосторогой. И то, что было трагедией и горем для Августы Лонгботтом и ее близких, оказалось удачей для великого Альбуса Дамблдора... по крайней мере, весть о произошедшем, доставленная патронусом Элфиаса Дожа, пришлась как нельзя кстати - она застала старого мага на заседании Международной Конфедерации Магов в Берлине, где давний противник Альбуса, немец Рихарт Зенштайзерхофпт буквально размазывал его по своему полю в решении вопроса о привлечении сил инквизиции для разрешения конфликта между Эквадором и Перу. Удача? Безусловно, ведь своевременно полученные трагичные новости позволили Дамблдору без ущерба для своей позиции закрыть заседание, а решение проблемного вопроса отложить на потом. Мысленно старик уже осыпал тех фанатиков, которые преподнесли ему такой подарок, благодарностями, одновременно представляя, в какое выгодное положение его может поставить их внезапная поимка. Жаль, он не знал, кто это был, чтобы кинуть их к порогу горюющей Августы уже сегодня.

Дорога до Лондона заняла у великого волшебника меньше часа, но тем не менее, к дому, где проживали Фрэнк и Алиса, директор Хогвартса прибыл уже поздним вечером. Он возник буквально из ниоткуда прямо посреди улицы, на которой было тихо, напротив дома через чуть приоткрытую дверь которого тоже не доносилось ни звука. Только когда Альбус уже был в прихожей, воздух вокруг разрезало звонким детским плачем, из-за чего он направился сразу в детскую. На пороге темной комнаты, в которой не было видно ничего, кроме расплывчатых силуэтов на фоне окна, его чуть было не сбили с ног - Августа заметила его в самый последний момент, но все равно пронеслась мимо, лишь оттолкнув с дороги неловким взмахом руки. Несмотря на то, что женщина даже не остановилась, Дамблдор подмечал каждую мелочь - и ее дрожь, и слезы, поэтому испытал искреннее волнение за нее и проследил взглядом, пока она не скрылась в ванной. Профессор дернулся было последовать за ней, но услышал как щелкнула щеколда, и замер - взламывать дверь было явно не лучшей идеей, так что он решил обратить внимание на все еще плачущего ребенка. Альбус взмахнул палочкой, заставляя светильники в комнате слабо разгореться, но снова замер, сделав лишь один шаг в сторону кроватки - рядом с ней уже кто-то был.

- Берти. - один старый волшебник приветственно кивнул второму, который уже склонился над малышом Невиллом, - Я думал, ты уже на полпути обратно во Францию.

Альбус знал, что у Вустера никогда не было детей из-за того, что он так и не женился, не было младших братьев и сестер, не было даже племянников. Был только крестник, но последнее, что о нем было слышно - это что Бертрам сам лично отправил его в Азкабан. Но несмотря на практически полное отсутствие опыта, Вустер вполне уверенно, хоть и осторожно взял на руки этого ревущего маленького человечка и принялся успокаивать, покачивая и поглаживая малыша по спине. Только теперь он глянул на Дамблдора и кивнул в ответ на его приветствие:

- Мой отъезд пришлось отложить, Альбус. - старик шептал, так как благодаря его стараниям ребенок начал понемногу затихать, - Пока в Англии творится нечто подобное, Шармбатону придется подождать. Олимпия меня поймет.

- Конечно, поймет. - Дамблдор понимающе закивал и склонился над кроваткой с обратной от Вустера стороны, чтобы поправить сбившиеся под малышом простыни, пока его самого там не было. Делал он это одной рукой, второй прижимая к себе свою длинную бороду, чтобы и она не мешалась. Закончив, старый волшебник поднял взгляд своих сияющих голубых глаз на коллегу и соратника. - Что-то слышно?

Он прекрасно знал Берти Вустера. Знал, что несмотря на избранный им путь преподавателя, тот всегда куда больше был оперативником, прирожденным аврором, мастером собирать и анализировать информацию, имеющим источники как в Министерстве, так и на улицах Лондона. После возвращения в Англию в самом начале войны, Бертрам обзавелся собственной шпионской сетью так быстро, что Дамблдора это заставило напрячься... но пока что старый друг приносил одну лишь пользу, поэтому ничего особенно страшного в этом директор не видел.

- Беллатриса. - тихо выдохнул в ответ Вустер, осторожно укладывая успокоившегося Невилла обратно в кроватку, - Готов поставить сотню на то, что и остальные Лестрейнджи вместе с ней. Одна она не справилась бы даже с одним Фрэнком.

Мужчина договорил, но так и не оторвал взгляд от ворочающегося в кроватке ребенка. Малыш кряхтел и сопел, тянул ручонки то наверх, то к стенкам кроватки, но уже совсем не плакал. Дамблдору же нечего было ответить, он вместе с Берти наблюдал за Невиллом практически в полной тишине - слышались только звуки текущей в ванной воды. Прошло некоторое время, прежде чем кто-то из них снова заговорил... это был Вустер:

- Это все неправильно, Альбус. - он вздохнул, задумчиво играясь с малышом, который все пытался поймать один из его длинных старческих пальцев, - Пришло время заявить о себе, об Ордене должны узнать. Тебе следует поговорить с Пророком.

- Не думаю. - Дамблдор все также придерживал одной рукой бороду, а второй упирался о борт детской кроватки, - С чего вдруг такая идея?

- Посмотри на него, - несмотря на все происшедшее, Вустер оказался способным на улыбку умиления, когда малыш все же сумел крепко ухватиться за его палец, - Теперь все знают, что случилось с его родителями, но никто даже не в курсе, что его родители сделали для победы над Тем-Кого-Нельзя-Называть...

Берти был слишком увлечен игрой с ребенком, чтобы обратить внимание на то, как директор выпрямился, какое явное недовольство подобной попыткой вмешаться в управление Орденом Феникса читалось теперь на его лице. Он держал существование своей собственной небольшой армии в секрете не без оснований, прекрасно зная, что найдутся в министерстве люди, которые повернут этот факт против него... тем более сейчас, когда война была только что выиграна, каждый мимо проходящий норовил остановиться и собрать плоды победы.

- Не думаю, что это хорошая идея. - мягкий голос Альбуса Дамблдора очаровал бы практически любого, но Бертрама подобная интонация заставила только поднять взгляд его спокойных голубых глаз, - Придет время, когда секретность Ордена еще сослужит нам хорошую службу... Волдеморт еще вернется.

- Что за чушь! - резко выпалил Вустер, и его губы скривились в странной злобной гримасе, которая не задержалась на его лице надолго, из-за того, что от его резкого выкрика Невилл снова расплакался. Берти разволновался, и прежде чем продолжить, снова взял мальчика на руки и принялся успокаивать. - Ты все продолжаешь повторять, что он вернется, но никогда не объясняешь! - он пытался шептать, чтобы не беспокоить ребенка еще больше, но не понимал, что малыш Лонгботтом плакал не из-за шума, а из-за того, что перенимал раздражение старого волшебника и чувствовал конфликт между двумя стоящими рядом стариками. Покачивая Невилла на руках, Бертрам пытался успокоиться и сам, для чего отвернулся от Альбуса к окну, стиснув крепко зубы, чтобы хранить молчание. Жаль только, что основатель и бессменный глава Ордена четко отражался на стекле, теперь уже не такой добродушный, как за несколько секунд до этого, а весьма суровый и нахмуренный... наверное, из-за этого Берти все же не выдержал и продолжил:

- Из-за своей необъяснимой уверенности, что Волдеморт обязательно вернется с того света, ты даешь нашим друзьям, нашим товарищам и союзникам помирать в безвестности, не позволяешь им хотя бы после смерти получить то признание, которое они заслуживают! - он раздраженно шипел, процеживая каждое слово через крепко стиснутые зубы и буквально кидая их через свое плечо в сторону Альбуса. Это звучало как обвинение, но в планы Дамблдора не входило ссориться с Берти здесь и сейчас.

- Их никогда и никто не забудет и ты прекрасно это знаешь, - старый директор говорил тихо, придавая своему голосу самую успокаивающую интонацию, на которую был только способен, и даже выставил перед собой руки в примирительном жесте, но - увы! - на Вустера это не подействовало.

- Как жертв, Альбус! - выкрикнул он в ответ, резко развернувшись и угрожающе подступил к собеседнику. Невилл у него на руках заплакал еще сильнее, но Бертрама это уже не останавливало, - Фрэнк и Алиса, Джеймс и Лили - их запомнят только как жертв этой войны, потому что никто не в курсе, сколько они сделали для победы! Также как никто сейчас уже и не вспомнит про Марлин, а ведь прошел всего месяц с ее смерти. Скольких она доставила в аврорат на блюдечке с голубой каемочкой, прежде чем они пришли за ней и ее семьей? Скольких, Альбус, ты сам то хоть вспомнишь? ШЕСТЕРЫХ! Но ее если и вспомнят, то как домохозяйку, мать еще одного семейства, уничтоженного Пожирателями Смерти. А Пруэтты? Сейчас только бедняга Молли о них и вспоминает, они же слишком молоды, чтобы быть героями. Хочешь, чтобы я продолжил?

Берти Вустер говорил быстро и громко, не давая ни секунды на возражения и легко перекрикивая плач ребенка, которого он все еще прижимал к своему плечу.

- А Доркас? А Карадок? А Эдгар? - каждое имя - это ощутимый удар по позициям самого могущественного волшебника столетия, а каждый удар - это короткий шаг, который делал Берти, медленно наступая на Альбуса, - А Фенвик? А Карадок Дирборн? Его, я уверен, мы уже не найдем, а если и найдем, то как и Фенвика, по частям! Каждый из них бился с Пожирателями на пике своих возможностей, каждый перешагивал через боль и потери ради этой победы, и теперь, когда их стараниями победа достигнута, ты отказываешь им в такой мелочи, как признание, и все из-за чего? Из-за стра...

- БЕРТРАМ ВУСТЕР! - мощный женский голос заставил Берти прерваться на полуслове, и он удивленно посмотрел Дамбдору через плечо... за спиной хранившего молчание директора, в дверях детской комнаты стояла Августа Лонгботтом. Все еще невысокая и хрупкая, но суровый взгляд ее красных от слез глаз заставил старого волшебника попятиться. Это не спасло, женщина все равно его настигла, сделав всего пару уверенных шагов, и первым делам забрала у него ревущего Невилла, который на руках у бабушки быстро начал успокаиваться... теперь Августе ни к чему было повышать голос, даже если бы она шептала, ее было бы прекрасно слышно, но нет - говорила она достаточно громко и четко, а самое главное - уверенно, - Выметайся из моего дома, Берти.

- Августа, пожалуйста... - теперь пришла очередь Берти повторить примирительный жест Дамблдора, и он двинулся навстречу старой подруге, но она лишь отступила:

- Нет, Берти. Я достаточно натерпелась сегодня... не хватало мне еще в своем доме терпеть человека, перечисляющего поименно каждого, кого мы потеряли в этой войне. Просто... уходи. - Лонгботтом отвернулась, покачивая на руках малыша Невилла. Она довольно четко дала понять Бертраму, что не желает его видеть, а ему даже нечего было сказать в свое оправдание... он направился к выходу, но по пути все же легко коснулся плеча Августы рукой и тихо извинился, после чего сразу вышел из комнаты. Альбус, оставшись наедине с горюющей женщиной, тихо вздохнул.

- Я пришел как только узнал, Августа... мне очень...

- Достаточно. - снова тот же резкий тон, который она прервала Вустера, - Я знаю, что вам очень жаль, профессор. Но вам тоже лучше уйти.

- Конечно, конечно... - Лонгботтом даже не посмотрела на Дамблдора, но он все равно тихо закивал, после чего последовал за Берти. Они пересеклись в прихожей, и вместе спустились по лестнице, храня почтительное молчание. Лишь на улице оказалось, что их разговор еще не закончен. Вустер остановил Дамблдора всего в шаге от дверей дома.

- Они герои, Альбус. - он достал из внутреннего кармана пиджака серебряный портсигар, и в первую очередь предложил одну из сигарет собеседнику; только когда тот отказался, он закурил и заговорил дальше совершенно спокойно, - Они жили как герои, и умерли как герои. Мир должен узнать о них, поэтому если ты не заявишь об Ордене, то это сделаю я. Мне не важно, почему ты хочешь молчать, но члены Ордена, как погибшие, так и выжившие, заслуживают большего.

- Что ж... - Дамблдор совершенно спокойно сцепил руки за спиной, - Тогда, боюсь, ты поставишь меня в весьма неприятную ситуацию. Мне придется выбирать между твоей репутацией и безопасностью каждого из членов Ордена, и ты, я думаю, прекрасно понимаешь, что я выберу. - старый волшебник пожал плечами и тихо вздохнул, - Ох, Берти... почему ты не можешь просто поверить мне, когда я говорю, что Волдеморт еще вернется?

- Потому что если войны нас чему и учат, так это тому, что с того света не возвращаются.

Два старых упрямца... тем вечером они разошлись, так и не договорившись. Но Бертрам Вустер, как и обещал, встретился с корреспондентом Ежедневного Пророка ровно через неделю... в интервью этой газете он заявил о существовании тайной организации, на протяжении всей войны помогающей Аврорату в противоборстве с Пожирателями Смерти. То, что рассказал Берти, касалось героев Ордена, а также лидера организации - Альбуса Дамблдора. Через несколько дней после выпуска того номера, директор Хогвартса сам побеседовал с репортерами и объявил, что Ордена не существует, а все сказанное - это лишь попытка мистера Вустера нажиться на войне, заработать репутацию героя в первую очередь для себя.

14 ноября, подземелья инквизиции, Венеция, Италия

Остаток своей последней ночи в Хогвартсе, Альбус Дамблдор провел весьма беспокойно. Все началось заново тогда, когда он заснул, и его подсознание снова начало играться с различными вариациями жизни Фергюсона и Рэдмейна, его собственной жизни и даже жизней членов его семьи. Что-то или кто-то в глубине его разума упорно показывал старому интригану, насколько бы мир всех этих людей был лучше, если бы только он был хоть немного честней... Эти глупости не дали старику как следует поспать, и он даже проверил воображаемую темницу, которую построил для Серафима Фергюсона в самом далеком и темном углу своего подсознания - все было в порядке, но тем не менее сны и видения никуда не уходили. Дамблдора это не радовало, но разобраться в том, откуда это все берется, у него не получалось... мысли путались, перед глазами постоянно виделись образы несуществующего, нереального и нереалистичного.

Рано утром, когда Фурье и Сонг пришли, чтобы увести его из Хогвартса раз и навсегда, это было для старого волшебника избавлением... его разум, играющий с ним игры, когда он оставался один, в присутствии посторонних успокаивался. Мысли затихали, а призраки прошлого и будущего будто бы боялись посторонних, и потому переставали мелькать перед глазами. Он был даже немного благодарен своим тюремщикам за приход, но все же поприветствовал их фирменной колкостью. За исключением этого, Дамблдор не проронил ни слова, пребывая в весьма подавленном и настороженном настроении - он многое слышал об инквизиции, точно знал, что его не ждет теперь ничего хорошего, но толком не мог представить, что будет дальше. Он задумчиво шагал следом за своими тюремщиками по покрывшейся инеем тропе, податливый и послушный... снова тот же примерный пленник, который сдался Фурье в развалинах замка Фергюсонов, но в глубине души он искренне надеялся, что его поведение снова напрягает весьма самодовольного инквизитора.

- Что, неужели даже не оглянетесь? Не хотите посмотреть на него в последний раз? - профессор Сонг нарушила тишину уже за воротами Хогвартса, пока Ной, немного нервозный и растерянный тем утром, копался в карманах в поисках нужного портала... Дамблдор вопросительно глянул на догнавшую его женщину, а она пояснила, - Хогвартс. Сколько лет вы провели в этом замке, а сейчас, на пороге смерти, вы слишком заняты чтобы попрощаться?

- На пороге смерти? - старик изогнул свои молодые губы в ухмылке, но сердце его дрогнуло от такого прямого и уверенного заявления, что его ждет казнь. Он и сам это прекрасно понимал, но когда эту мысль озвучил совершенно посторонний человек, она вдруг стала пугающе реальной... и когда все начало катиться к чертям? Альбус встретился с Ривер взглядом и понимающе закивал - да, она была права, после чего перевел взгляд на величественный замок вдалеке. Несмотря на расстояние, он прекрасно видел отсюда и небольшую башенку, где располагались его директорские покои, и башню Гриффиндора, где он провел семь лет своей юности, и башню Рэйвенкло, приютившую его сравнительно недавно. Старик пожал плечами и вздохнул; с этим местом действительно было связано многое, но ничем этим он не собирался делиться, - Что ж... стоит признать, у меня был пунктик на башни.

Улыбка, появившаяся на его лице была искренне веселой, даже немного насмешливой... такую ожидаешь увидеть на лице счастливого мальчишки, а не на лице обреченного на смерть узника, но когда он повернулся к ней, Ривер не смутилась. Она лишь усмехнулась в ответ и пошла помочь Ною с порталом, но замерла, уставившись куда-то вдаль, а Дамблдор воспользовался этим моментом одиночества и снова обратил свой взор в сторону могучего замка. Это монументальное строение, возвышающееся где-то вдали, более полувека было оплотом его могущества, отправной точкой для каждого его плана... оно притягивало его с молодости, куда сильнее, чем пафосные залы Министерства, тщательно скрытые в самом центре Лондона. Сколько его воспоминаний хранили эти стены? Дамблдор прикрыл глаза, поддаваясь охватившей его ностальгии, но картины прошлого внезапно растаяли, когда его резко схватили за плечо! Голова старого волшебника тут же пошла кругом, а колени начали подкашиваться, но чужие руки держали его крепко...

Только когда он снова почувствовал под ногами твердый пол, он решился открыть глаза... но перед глазами все еще плыло, а ноги отказывались его держать. Он рухнул как подкошенный, и единственное, что он успел разглядеть - это шары ослепительно белого света, парящие под грубым потолком, больше напоминающим свод пещеры, которую никогда не трогали руки ни человека, ни волшебника.

- Волшебник никогда не раскрывает свои секреты. -старушка очаровательно улыбнулась, но ее глаза взволновано забегали из стороны в сторону, пока она пыталась сообразить, где находится, - К тому же, я понятия не имею, как здесь оказалась.